Борис и Человек, который ел все подряд.

 

 

Дошла тут очередь до книжки Стейнгартена. «Человек, который ел все подряд. От арманьяка до Монтиньяка, или от хряка до пастернака». И мысли возникли, совсем противоположные общей идее книги.

 

Что в 1997 году, на момент написания, так удивило американцев в книге? Ведь правда, если общество охает/ахает на утверждение «земля стоит на трех китах», это говорит скорее об обществе, чем об одном еретике, выкрикивающем это на городской площади? Вспоминаю тот год, у нас люди, наоборот, радовались хлынувшему потоку новых блюд, новых продуктов, невиданных в эпоху голодную. А в это время, американцы, и автор, в том числе, описывая 1989 год, американцы, у которых не было талонов, которым всегда были доступны все кухни мира в ресторанной столице мира NY и все продукты мира, включая совсем уж экзотические, в стране, сотни раз более космополитичной, эмигрантской, и лучшие повара мира и еще десяток «и»… так всерьез принимает книгу, «где смелый автор, бросается пробовать все». Так давайте поговорим, что значило «у них» это самое «все» и кто больший Герой. Россияне из малого городка или автор бестселлера международного?

 

Оговорюсь сразу, это ни на миг, не критика. Прекрасная книжка, если понимать время написания. Прекрасный автор, и я еще порассуждаю об этом в других сериях. Я сейчас про первые 20 страниц. Потому что потом, с 20-й до 50-й идет настолько прекрасное описание мучений автора в попытке создать свой собственный хлеб, что все недоумение проходит без следа. Да не каждая мать так описывает свое общение с детём, как автор с опарой и бактериями. И это 30 страниц из 600, за которые я уже считал бы покупку всей книги радостью. Я сейчас про то, кого назначили ресторанным критиком всемирно известного журнала. А то что он потом стал Кумиром моим, это… это хорошо так «потом». Въедливым исследователем стал, не беллетристом. Готовым потратить время и силы и понять, что подразумевает правительство под «минимальным рационом питания». Считать, пробовать, получать запросы из госучреждений. Кумир. Новый кумир, Прощай Рут?

 

Автор до 1989 года был юристом. Работал юристом и был юристом. Потом, неожиданно (не мои слова) получил работу в «Вог». Для наших друзей, повторю, Vogue. Работу ресторанного критика. Мне страшно представить, как в менее авторитетных изданиях набирают ресторанных критиков. Наверное, как в анекдоте 2000 года про Ленинградский Вокзал в Москве: «Читать-писать умеете? Будете работать в Правительстве!». Не суть, но автора характеризует. Автор обдумывает свои «новые служебные обязанности» (не мои слова). Справедливо понимая, что может стать художником-дальтоником. Вспоминает даму, с которой был знаком. Уважаемый и влиятельный издатель кулинарных книг до тошноты ненавидела кинзу. Поэтому брала в рестораны пинцет и из любого поданного ей блюда, выбирала кусочки кинзы до последнего листика. Вроде бы, автор понимает, что вошел не в ту дверку… И составляет СПИСОК.

 

Ооо, этот список… Первая часть: К какой пище я не притронусь, если окажусь на необитаемом острове. Весело. Уже. Ладно. В этом списке только насекомые. Наверное, не часто ресторанный критик ест насекомых, хотя, все мы едим жуков, потребляя красный краситель в большинстве магазинных продуктов. Пошли дальше. Второй список: К какой пище я не притронусь, окажись я на необитаемом острове совсем без еды. Этот список веселее. Кимчи – автору неприятна «многомесячная ферментация». То есть, все русские квашения и заготовки – долой. И еще сотни продуктов и тысячи вариаций блюд с пастами, продуктами ферментации. Далее, прекрасное табу для ресторанного критика: ВСЕ С УКРОПОМ. Для отдыха нашего умишки, следующий пункт: рыба-меч. Что плохого нашел в ней автор, неприятного, я не в курсе. Такая форма? Потом удар совсем под дых: анчоусы. Моя прелесть ласковая, образ моих эротических снов, лапушки и зайки, рыбоньки мои, молюсь на баночку вашу, обзывается «зачем человеку в здравом уме есть крошечную, сочащуюся маслом жесткую, коричневую ленточку вонючей соленой плоти». Конец цитаты ресторанного критика. Это я напоминаю для Марии из Ижевска, которая отвлеклась кормление ребенка. Далее: лярд. Нет, я пониманию, что «переводчика» Карпову надо лишить премии и гражданства за это, но поясню, что это, все лишь топленое сало. Как автор описывает свои ощущения от сала, я не приводить не буду. Следующий: все десерты в индийских ресторанах. Да, за слово ВСЕ, уже надо лишать партийного билета… Ну, наверное, можно избегать десертов «…вкус косметического крема… брррр», при этом описывать эти самые заведения. Далее: один залпом, одним предложением (маэстро, дробь, пожта): мисо, мочи, чатни, фалафель (почему не может взять в рот, автор не пишет, лишь поминая «жесткие, сухие фритюрные шарики из перемолотого нута», не акцентирую, что тут плохо, с его точки зрения).

 

Третья группа Великого Списка Джеффри: пища, к которой я не притронусь, окажись на необитаемом острове с холодильником набитым чатни, морским ежами и фалафелем. Первый пункт просто ужасает. Из формулировки понятно, что автор предпочтет есть ненавидимых морских ежей и фрикадели фалафели, вместо… Маэстро, две долгих дроби, пожалуйста! «Все блюда греческой кухни». Шикарное табу. Это более расистское высказываете, чем крики Куклуксклановца. Полностью отказывая в умении готовить, автор говорит, что «некоторые народы лишены…». Не знаю. Чего в голове лишен критик, но он пишет «народ, держащий свой национальный сыр в рассоле (!!!)…должен заказывать обеды в ближайшем китайском ресторане, а не готовить». Да, автору противны все рассольные сыры. Да, то, что любим мы. А американский читатель хлопает в ладошки. Во молодец, каку не кушает! Следующий пункт: мерценарии. Название страшное, но это просто двухстворчатые. Уж не знаю, чем испугали автора в детстве устрицы или иные моллюски, но табу, есть табу. Для критика. Предпоследний пункт: все синего оттенка. Кроме ягод и сливы. Черт, видимо, автор пересмотрел на синих покойников. Наверное, врет про «юриста», работал в спасании на водах, утопленников доставал. Последний пункт, уже недолго осталось, опять автоматная очередь в живот: клюква, почки, пшено, кофейное мороженое, многие виды йогурта, тушеная фасоль, бамия (овощ, у которого едят стручки, у нас не распространен).

 

Скажите, самый ли смелый народ в мире россияне? Сколько у нас у каждого таких табу, даже притом, что мы не собираемся вести колонку в журнале «Вог» или «Мурзила»? Я не говорю про «ой, не люблю сосисы» или детские капризы, легко объяснимые физиологией. Даже те, кто не любит крыжовник, не напишет, что стал бы умирать с голода, окажись на обитаемом крыжовником острове. Для хирургов и пациентов, у которых аллергия на латекс, есть безлатексные перчатки, а что есть для человека, которому половина блюд противна для обморока? Этот человек называется свою книгу «Человек, который ел все подряд», «в подряд» не входит половина возможного «из подряд». Или американцы видят в этом определенный подвиг? Человек боится огня, но стал пожарным; боится высоты, но стал альпинистом? У нас есть Куйда. Этот случай был для меня номер один. Человек вообще ничего не может есть, из-за проблем с пищеварением, смотрит на еду с отвращением «ну, может, яблочко погрызу», при этом дурил несколько лет народ, оставаясь «ресторанным критиком» «Афиши». Интересно, наверное, есть в малых городах России старички, которые по тридцать лет обманывают земляков, что они летали с Гагариным (штурманом, конечно), но это строго засекречено. Было. Нет, потом, в книге автор борется со всеми своими фобиями. Едет в Италию и ест нормальный анчоус, понимает, что любил не то в жизни… Я сейчас про назначение. Конечно, вспоминания себя, которого никто не назначал. Я ем все. Я не отношусь к 2% (ВСЕГО) населения имеющим серьезные аллергии, и которым действительно есть ОПАСНО один или группу продуктов. Я не отношусь к еще меньшему числу любой, которые имеют РЕАЛЬНЫЕ проблемы с лактозой (остальные паникеры на волне всеобщего помешательства), которые отказывают себе в сырах. Они же из молока. Вот только лактозы там нет, перерабатывается она. Нет продукта, на который мне неприятно смотреть. Даже если воспоминания о нем не самые радужные. Я спокойно переношу все грязные руки наших поваров, получая не чаще двух раз в год небольшое ФРЖ, купируемое связкой «дротаверин-белалгин» и усложняющее жизнь на пару часов. Это одна из 360 трапез, напомню. Может дело в изначальном разнообразии? Даже если Вас, как Лугового, подкармливают толченым аквамарином, так надо неделю его потихоньку принимать с пищей, а я редко ем больше двух раз в одном месте в течение недели. Если и было что-то плохое, то в одной порции много не положат «микроба». Справится организм.

 

Книжка хорошая, даром, что так начинается. Да, такого человека назначили ресторанным критиком «Вог». Почти по каждой главе, можно писать свою: мыслей рождается рой и скрыться от него некуда. Придется писать про хлеб, про картофельное пюре и про прожиточный минимум. И это только 60 страниц из 600. Я попал.

 

Наше чтиво: http://www.setbook.ru/books/478659.html в моем новом любимом магазине.

И рецензия «Еды» http://eda.ru/article/8105/